Юнговские места

В нескольких метрах от входа в замок Лауфен на правом берегу Рейна располагается небольшая протестантская церковь и традиционный трехэтажный швейцарский дом. Именно здесь жила семья Юнгов, а отец Карла Густава, Пауль Юнг служил в этом приходе пастором. Получив образование философа, он еще в молодости разуверился в этой науке и посвятил себя служению реформаторской церкви. Отрицание рационального разума в пользу иррациональному служению непостижимому христианскому богу не могло не отразиться на личности этого человека. В «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях» Юнг рассказывает о том, что Пауля никогда не покидали сомнения по поводу христианской веры, но бежал от них, совершив, по словам сына, «жертвоприношением интеллекта».

Церковь в Лауфене

Юнг-младший никогда до конца не принял христианской веры, хотя и был по традиции крещен. С самого детства он не мог совместить двойственное свойство Иисуса,  который с одной стороны, должен защищать и пестовать маленьких детей (именно такую идеалогию навязывали Юнгу его родители-протестанты), а с другой, «принимать к себе» людей, которые падали с обрыва на Рейнском водопаде. В своей автобиографии он описывает свои первые попытки рефлексии на религиозную тематику: «Моя мать  научила  меня молитве,  которую я  должен был  читать  каждый вечер. Я рад был это делать, потому что молитва успокаивала меня перед лицом смутных образов ночи.

Распростри крылья,
     Милосердный Иисусе,
     И прими птенца Твоего.
     Если дьявол захочет уловить его,
     Вели ангелам петь:
     Этот ребенок должен остаться невредим!

Her  Jesus  был  уютным,  благодушным  господином  (совсем  как  герр Вегенштайн из замка), он  был  почтенный, богатый, влиятельный,  он  защищал маленьких детей по ночам. Почему он должен быть  крылатым  как  птица,  было загадкой,  которая  меня  не  волновала. Куда  более важным и  наводящим  на размышления  было сравнение  детей с птенцами, которых  Her Jesus очевидно «принимал» неохотно,  как  горькое лекарство.  Это было трудно понять.  Но я сразу же сообразил, что дьявол любит птенцов  и нужно не дать ему проглотить их. Так что Her Jesus, хотя ему это было и  не по вкусу, все равно  поедал их,  чтобы они  не  достались  дьяволу.  До  сих  пор  ход  моих  мыслей был утешителен, но после я узнал, что Her Jesus  таким  же образом  «принял»к себе других людей и что «принятие» означало помещение их в яму, в землю…  Her Jesus  так никогда и  не стал для  меня вполне  реальным, никогда -  вполне приемлемым,  никогда  -  любимым, потому  что снова  и снова  я думал о  его подземных свойствах,  пугающее открытие которых  было дано  мне,  хоть  я не искал его».

Лауфенская церковь изнутри

Юнг пишет, что Иисус казался ему богом смерти, тем более что традиционное его изображение распятым на кресте тому способствовало. «Любовь  и  доброта его,  о которых  так  много говорили, казались  мне сомнительными  в первую очередь потому, что люди,  чаще  всего говорившие  о возлюбленном  Господе  нашем, Иисусе,  носили  черную  одежду  и глянцевые черные ботинки, напоминавшие о похоронах».